| Поиск по сайту |
|
 |
| Меню сайта |
|
|
| Пянджский отряд |
|
|
| Комм.истории ДШМГ |
Да ,чуть не забыл - м-р Маслак
Это данные на 26 01 82г. Данил
|
|
| Статистика |
Онлайн всего: 1 Сарбозв: 1 Шурави: 0 |
|
|
 | |  |
|
Формирование штатной ДШМГ. Начало.
Формирование штатной ДШМГ. Начало.
Басов Игорь Дмитриевич, в 1982 году лейтенант, заместитель начальника
1-й дшз по политчасти ДШМГ Пянджского пограничного отряда
В начале января 1982 года я был откомандирован в СБО - нештатную ДШМГ Пянджского отряда.
Из Термеза до заставы Нижний Пяндж добрался на БТР-ах резервной заставой Термезского отряда, которая двигалась для участия в прикрытии вводимых на территорию Афганистана новых мангрупп ПВ.
Меня приятно удивил Таджикистан. Магазины были завалены дефицитными товарами и особенно импортным алкоголем. Если в Термезе из-под прилавка покупали местную, пахнущую нефтью водку, с картинкой вроде как русских богатырей, но почему-то только двух из трех, то в таджикских магазинах десятки видов вин, ликеров и т.п. Кстати попробовав почти весь ассортимент импорта, мы довольно быстро, примерно к весне, вернулись к питию в любое время года советской, 40-градусной водки.
В Пяндже прибывших офицеров разместили в отрядной гостинице и объявили, что на базе СБО формируется штатная десантно-штурмовая маневренная группа и мы будем служить в этом подразделении. Все согласились и приступили к созданию подразделения. Сложилась интересная ситуация. Личный состав срочной службы в подавляющем большинстве перешел из СБО и имел опыт боевых действий, а офицеры оказались новичками из «мирных» пограничных застав КСАПО. Расположили десантников на 2 и 3-м этаже казармы в гарнизоне части. Офицеры и прапорщики, прикомандированные и ранее руководившие по 45-ть суток СБО жили в старом, одноэтажном штабе отряда и ждали разрешения на возвращение в свои части. Многие из них были наши сослуживцы и однокурсники и на правах опытных передавали свой опыт. Встречи происходили в офицерской столовой или в городском ресторане «Наргиз». Редкий досуг был довольно однообразен: ожидание междугороднего телефонного разговора с родными на переговорном пункте, кинотеатр, затем поход в буфет ресторана и шумное возвращение в гостиницу. Эта традиция передалась нам от предшественников т.к. молодые люди приезжали в СБО на короткое время, особо не были обременены воспитанием и обучением личного состава, налаживанием добрососедских отношений с местными жителями, редкое появление на советской территории воспринималось как психологическая разгрузка от боевых будней, в том числе и через употребление спиртного, шумное поведение, романтические знакомства с местными дамами.
Десантники срочной службы воспринимали новых офицеров ДШМГ как очередных временщиков и были удивлены, когда к ним стали предъявлять требования по организации внутренней службы, поддержанию постоянного порядка в казарме, обучению и самое главное это подчинению дежурной службе и офицерам отряда, не имеющим отношения к десантникам. Для солдат, проведших большую часть своей службы в окопах, с оружием и побывавшими в боестолкновениях, подчинение «тыловым», «необстрелянным» начальникам было трудным занятием. В течении 1982 года редко какой дежурный по гарнизону части, из офицеров управления отряда, контролировал в ночное время качество службы ДШМГ. Ответственность возлагалась на дежурного офицера или прапорщика по ДШМГ. Считалось, что управлять десантниками могли только их сослуживцы по подразделению. Особенностью ДШМГ являлось наличие базы (казармы) в пограничном отряде, где небольшую часть военной службы проводили лихие десантники.
В январе-феврале 1982 года начался ввод пограничных ММГ в Афганистан и командование отряда направило некоторых офицеров ДШМГ в подразделения, обеспечивающие проводку войск на афганской территории для приобретения опыта, стажировки и в качестве усиления. Оружие и спальный мешок мне выделили уже на месте, в Афганистане, в палатке заставы ММГ Нарынского отряда КВПО. Командовал ММГ капитан из выпускников общевойскового училища. ММГ действовало без техники, в десантном варианте уже несколько месяцев. Капитан вызывал у меня доверие и уважение. Он уверенно и авторитетно руководил бойцами, был хорошо подготовлен в тактической подготовке. Помощником у него и врио начальника заставы был начфиз отряда – несколько чванливый старший лейтенант. Он всячески показывал свою «окопность», опытность, понюхавшего пороха вояки, снисходительно и наставнически относился к лейтенанту-стажеру, присланному в коллектив с неопределенными функциями. Возможно я допустил промах, прилетев в загранподразделение без алкоголя, так называемого «стеклянного билета» и попал в коллектив из 40 солдат и 2-х офицеров, приевшихся друг к другу, где всякое новое лицо вызывает повышенный интерес.
Задачей заставы было прикрытие участка дороги в Талукан на период выставления новой ММГ. На голом холме, среди распаханных крохотных полей, пограничники поставили 40-местную палатку, окопали палатку невысоким бруствером и соорудили по склону неглубокие окопы, создав небольшой опорный пункт 100 на 50 метров по периметру холма. Спали на земле, в спальных мешках. За пределы опорного пункта никто не выходил, и т.к. погода была снежно-дождливая, в свободное от службы время все сушились и грелись в палатке, и ждали вертолетов с топливом и продуктами. Развлечением в дневное время считался отстрел собак на минном поле. Заодно это являлось огневой подготовкой. В вечернее время, холостяк-начфиз рассказывал об успехах на женском поприще, а капитан тактично, ненавязчиво делился опытом афганской войны и перспективами применения боевой техники. Через несколько дней приземлился МИ-24 из которого вышел в бушлате без погон, но в полевой генеральской фуражке начальник ПВ КГБ СССР Вадим Александрович Матросов. Генерал контролировал выставление пограничных мангрупп в места их дислокации вдоль государственной границы на афганской территории.
После проводки мангруппы Талукан меня вернули в ДШМГ. Инициативу по возвращению стажеров проявил майор Юдин Николай Николаевич-начман ДШ. Он планировал боевое сплачивание подразделений в ходе учений и выхода на ПУЦ Халкояр. Опытом боевых действий среди офицеров ДШ обладали только Юдин и начальник штаба ДШМГ Марков Борис Иванович. Заместителем начмана по политчасти назначили капитана Бастрюкова Николая Ивановича, щеголеватого, всегда отглаженного и до лоска начищенного выпускника Голицинского погранучилища. Заместителем по разведки был капитан Кощей Григорий Лукич, а его коллегами – лейтенанты Колесов Александр и Каленов Евгений Николаевич, но разведчики в подразделении практически не появлялись и трудились в разведотделе отряда.
Командирами боевой группы 1-й дшз были братья-близнецы Свистуны Анатолий и Юрий, очень авторитетные младшие командиры. Некоторые сержанты мангруппы назначались на должности из солдат, благодаря своему авторитету и мастерству. Братьям не хватало знаний школы сержантского состава в строевой подготовке, но они имели боевой опыт. Назначение на должности пулеметчиков, гранатометчиков, снайперов проводил начальник заставы Плотников Алексей Николаевич с учетом опыта и даже желания бойцов, и такой подход оправдал себя – подавляющее большинство солдат мастерски владели закрепленным оружием и терпеливо переносили его тяжесть. Надежными специалистами могу назвать пулеметчиков Павла Черепаху, Юрия Лузгина, Сергея Черненко, снайпера Виктора Полствина, гранатометчиков Андрея Габура, Романенко, связиста-переводчика Исраилова, фельдшера Юрия Окняна.
В феврале 1982 года, в ходе учений, мангруппа в рассветное время совершила пеший марш на ПУЦ. При движении капитан Марков проводил несколько вводных по порядку передвижений, досмотру, отражению нападений в населенных пунктах, в поле и на холмистой местности. Мне было очень интересно сравнивать знания, полученные в пограничном училище и советы бывалых командиров, участников боестолкновений. Выйдя в район учебного блокирования бойцы заставы соорудили групповые позиции. Подобные способы несколько расходились с теорией военного ВУЗа.
Общевойсковая тактика была моим любимым предметом, в котором я имел заслуженную пятерку. Четко помнил насмешливые рассказы преподавателей о «трусливых» американцах, группами сидящих в окопах во Вьетнаме. Но оказалась, что советские солдаты тоже никогда не применяют одиночное нахождение на позициях. Капитан Марков объяснил офицерам правила, сформированные на афганской войне. Окоп, она же яма-лёжка, копается сразу на отделение, неглубокий, только для сна и как укрытие от огня стрелкового оружия. В ночное время два бойца сидят в окопчике рядом с ночлегом лицом друг к другу. Им разрешалось разговаривать, чтобы не спали и даже скрытно курить. Особенностью гранатометчиков ДШМГ являлось, что кроме РПГ-7 они вооружены еще и автоматом АКС-74, и никто из них, также, как и расчет автоматического гранатомета АГС-17 и станкового СПГ-9 не брали с собой тяжелый оптический прицел. Проведя стрельбы из гранатометов мы убедились, что опытные гранатометчики успешно попадают в цель и без оптики. Для переноски, выстрелы к ручным гранатометам распределялись среди всего личного состава десанта, кроме расчета ПК, которому и так доставалась увесистая ноша в 1-2 тысячи патронов. Считаю, что организованные майором Юдиным учения значительно помогли в становлении прежде всего офицеров ДШМГ. Сразу после учений началось десантирование подразделений на афганскую территорию.
По примеру начальника заставы старшего лейтенанта Алексея Плотникова, мы, его заместители, лейтенанты Виктор Васильевич Вовк и я переобулись в короткие и легкие солдатские сапоги, отказались от офицерских бушлатов, шапок и перестали носить плечевой ремень от портупеи. Афганская война выявила значительные недостатки в вооружении и снаряжении СА. Стрелковые подразделения не имели подствольных гранатометов, БТР-60 не годился для гор, обмундирование в стиле «гимнастерка 19 века» было крайне непрактичным, не было хороших и легких бронежилетов для пехотинцев, шлем стальной (каска) требовал значительных подгонок и дополнительного ухода. Только в бою солдаты одевали каски, особенно в случае применения авиации и артиллерии. В спокойной обстановке каски носили единицы и при малейшей возможности солдаты от них старались избавиться. Сложился стандарт объяснительных записок в вещслужбу тыла части для списания касок: в горах они «при обстреле падали в пропасть», а на равнине «тонули в мутном арыке (канаве)». Офицерский бушлат, так же, как и сапоги отличались внешне от солдатских, были тяжелыми, а юфтевые сапоги еще и непрактичными из-за гладкой подошвы. Разгрузочных жилетов и вместительных рюкзаков не было. Основным занятием на привалах для большинства десантников был пошив или ремонт больших 100-литровых вещмешков и самодельных нагрудных «разгрузок». Ватный, большой, тяжелый, промокаемый, легкогорючий, но спасающий в холод спальный мешок был лучшим предметом в экипировке советского солдата.
В 1983 году при блокировании города Ташкурган, позиции 1 дшз уплотнили экипажем БМП. Они расположились в 400-х метрах от десантников и привлекли их внимание тем, что в вечернее время жгли костер, демаскируя позицию, а в дневное время 2 человека в ярко-голубой форме бродили в тылу, недалеко от сигнальных мин десантников. По радио пограничников предупредили, что это усиление от армейских частей. Я решил познакомиться с соседями и предупредить армейцев о минах. Одетыми в ярко-голубую форму, выделяющую их от экипажа БМП оказались два старших лейтенанта Чирчикской бригады ГРУ ВС СССР. Ребята были опытные и лихие, участвовали даже в рукопашной схватке с басмачами. Обмундирование «грушников» было похоже на лётное, среднее между «варшавкой» и «гимнастеркой», но яркий цвет офицерского отличался от грязно-голубого солдатского, что провоцировало снайперов противника на первоочередное целеуничтожение. Офицеры объяснили, что бригада ждет инспекторскую проверку МО СССР и теперь они живут по уставу, обучают солдат тактическим нормативам. При мне они рассказывали бойцам устройство окопа: размеры, бруствер, сектор, берма и т.п. Зачем ГРУ иметь отличную от всех, в том числе и от солдат форму, молодые офицеры объяснить не могли.
Складывалось впечатление, что наши ВС заточены для парадов, а не для войны.
Весна- осень 1982 года.
Басов Игорь Дмитриевич, в 1982 году лейтенант, заместитель начальника
1-й дшз по политчасти ДШМГ Пянджского пограничного отряда
Весной 1982 года Пянджская ДШМГ принимала участие в крупной операции по блокированию Ташкургана. Для становления и опыта все складывалось очень удачно. Равнинная местность, четкие окраины города, возможность пострелять в неограниченном количестве из всех видов оружия, наблюдение за бомбо-штурмовыми ударами пограничной авиации, в том числе и ночное бомбометание вызывало большой интерес. По совету начальника Термезского погранотряда подполковника Файзиева наши пограничники несколько раз применяли ночной обстрел подступов к полосе блокирования. Стреляли с целью упреждения прорыва басмачей из Ташкургана. Неоднозначную реакцию у пограничников оставляли ночные бомбометания. Вертолеты разбрасывали осветительные бомбы, которые спускаясь на парашютах эффектно освещали территорию, но многие бомбочки и их составляющие, падали недалеко от открытых позиций десантников и звонкие удары металла о землю тревожил нас. Крыши или иных перекрытий наши позиции в этой пустынной местности не имели.
В начале мая 1982 года ДШМГ тремя самостоятельными подразделениями было высажено в Куфабском ущелье. 1-я застава, усиленная минометным взводом, расчетом гранатомета АГС-17 и саперами расположилась на трагически известной площадке у кишлака Сайдан. 17 октября 1981 года при десантировании в этом месте погибли 14 наших товарищей из СБО, обломки сбитого пограничного вертолета МИ- 8 лежали у реки. Старшим на объекте Сайдан являлся майор Юдин Н.Н. 2-я застава с усилением во главе с замполитом ДШМГ капитаном Бастрюковым Н.И. образовала объект «Паси-Бахаро», а усиленная 3-я застава, во главе с начальником штаба мангруппы Борисом Марковым расположилась у кишлака Шхаро. Таким образом, Куфабское ущелье в значительной степени было перекрыто десантниками.
Высаживали 1-ю заставу 8 мая на высокогорном плато у погранобъекта «Новобад». Из-за глубокого снега вертолет зависал и все прыгали в снег, доходящий до плеч. Юдин утонул в сугробе и только каска блестела из норы. Бойцы ехидно рассмеялись, но когда выбрались на чистую тропу и маршем пошли к Сайдану осознали выносливость и волю командира ДШ. Он с такой скоростью поднял группу на перевал, что бойцы еле дышали. Переночевав спустились к Сайдану по бездорожью.
К сожалению, в мае и июне 1982 года список Куфабских потерь, подорвавшись на минах, продолжили уже наши сослуживцы Александр Львов и Александр Куриленко.
С помощью местных декхан пограничники построили каменные домики для жилья и позиции. Оплата за работу проводилась нашими продуктами. Чтобы не обеспечивать потенциальных басмачей консервами, мы в жестяных банках делали отверстия и объясняли местным работникам необходимость съесть содержимое в короткий срок. Горцы питались очень скромно - лепешка хлеба с водой из реки, одежда- сплошные лохмотья. Афганцы Малого Памира невысокие, поджарые, но достаточно широкоплечие и выносливые люди. Советские Бадахшанские памирцы были на голову выше и мощнее афганских земляков. У афганцев за столетия сложилась система местного самоуправления. Распределял работы и другие обязанности среди жителей староста, поэтому приходя в новое место пограничники сразу искали старосту и ему высказывали требования и условия. Гостиницей в кишлаках традиционно была мечеть, куда не стеснялись размещать и «шурави». Мы с удовольствием обменивали армейские консервы на шурпу, приготовленную афганцами или мясо, переданное нам. Так же поступали и моджахеды. Война – обременительное дело для простого народа.
Инициативный майор Юдин на Сайдане, потребовал передать нам несколько лошадей и ишаков, принадлежащих басмачам и их пособникам. Затем закрепил ишаков за минометчиками и обучил вьючному делу для перевозки тяжелого оружия. Лошадей активно использовали для верховой езды по поляне Сайдан. Начман, вместе с разведчиком лейтенантом Колесовым Александром активно занимался оперативной работой с местными, практически каждого человека, проходившего по ущелью он лично опрашивал, переводчик, рядовой Рустам Асамутдинов, стал его «телохранителем». С Николаем Юдиным было интересно служить, правда в свои 35 лет он нам казался очень старым, тем более был лысоват, женат, занимался йогой и практиковал голодание. В гарнизоне части, ночью, проверяя внутреннюю службу ДШ, не стеснялся через крышу столовой залезать в окно казармы на 2-м этаже. На объекте Сайдан, поручил саперам готовить сурчинный жир, подорвавшихся на минах животных. Отличное лекарство и не пропадать же добру. Требовал регулярно проводить занятия, лишь бы солдат не сидел без дела. Упор делался на тактическую и огневую подготовку. Политзанятия я проводил по газете «Правда», изучая «Продовольственную программу СССР». Однажды ночью, дежурный связист, рядовой Исраилов, слушал по радио репортаж легендарного Николая Озерова по футболу и на радостях от забитого гола заорал «Г-О-О-О-Л!». Спящий Юдин спросонья схватил автомат и в трусах бросился к боевой позиции. Исраилов, скромный и тактичный ташкентский парень испугался гнева начмана, на вопрос Юдина «Кто кричал?» связист ответил: «Сначала Озеров, потом я». Николай Николаевич смеялся веселее всех. Начман практиковал инспекторские вылеты на объекты ДШМГ в Паси-Бахаро и Шхаро.
Сайдан стал «костью в горле» у боевиков в Куфабском ущелье, т.к. Юдин практиковал ночные выходы в кишлаки и чабанские стоянки на высотах свыше 3000 метров. Никто не мог быть спокойным на расстоянии ночного марша «шурави» по тропам и даже карабканья по труднопроходимым скалам. Начман лично возглавлял частные операции. Если маршрут проходил через кишлак Сайдан, то Юдин поручал саперам разминировать обходной маршрут и нам приходилось по козьим тропам в ночное время обходить населенный пункт. Но обратно мы возвращались уже днем по главной тропе и вызывали удивление местных горцев: когда и как мы оказались у них «в тылу»?! За период службы ДШМГ я никогда не складывал приклад АКСа, и только выходы на Сайдане вынуждали иметь сложенный автомат за спиной, т.к. пройти по-другому, по скальным участкам было невозможно. В результате рейдов, в одном из кишлаков, в мечети, спящими были захвачены 4-е молодых человека, пособники бандитов.
К сожалению, в ночь с 26 на 27 июля 1982 года басмачи обыграли наших товарищей со 2-й заставы на объекте «Паси-Бахаро». Увидев вечерний выход десантников из базового лагеря бандиты устроили засаду в которой погибли Юнусов Ибрагим, Кажанов Юрий, Каминский Виталий и Акулин Николай, девять человек было ранено, в том числе начальник заставы капитан Петюшенко Василий и разведчик лейтенант Каленов Евгений.
В августе 1982 года дшмг вернули в Пяндж, где приняли участие в нескольких непродолжительных частных операциях на равнинной местности. После горного Малого Памира работа в «зеленке», на равнине воспринималась как отдых. Мне удалось захватить вооруженного пистолетом человека. Наш десант высадили на песчаные холмы, проходящие вдоль поймы речной долины. Плоскость поймы вся распахана и заселена. Окопавшись на высотах мы старались не показывать свое присутствие, прежде всего из чувства самосохранения. Группы блокирования оказались очень далеко друг от друга и малочисленными - не более 7-8 человек. Я решил проверить холмы в глубине, в тылу нашей зоны, и вместе солдатом отошли от кромки холмов в пустыню, где увидели человека подходящего к заселенной плоскости. Скрытно выдвинулись наперерез и арестовали мужчину. При досмотре нашли маленький бельгийский пистолетик, но без переводчика не смогли допросить и передали афганца на соседнюю позицию начальнику заставы Плотникову Алексею.
Осенью мангруппу направили на базы подскока «Иол», «Шуробад», «Имам-Сахиб». Откуда мы вместе с десантниками КВПО чистили Джавайское ущелье. Октябрь складывался удачно. Высадили заставу в верховья Джавая совместно с афганскими ополченцами-сарбозами. Задача была прочесать кишлаки и захватить призывников. Впереди шли сарбозы и активно хватали всех подряд мужчин в возрасте до 40 лет. Десантники применили испытанную практику: навьючили свои тяжелые вещмешки/рюкзаки на афганцев, поставили каждого носильщика впереди себя в 2-3 шагах и объявили, что в случае обстрела они будут убиты. Таким образом решалось несколько задач: разгружался десантник, в случае обстрела и гибели носильщика на голой тропе появлялось укрытие, спокойно конвоировались задержанные рекруты и самое главное движение проходило без боестолкновений. В благодарность за помощь бойцы подкармливали афганских носильщиков советскими консервами из сухпайка. Двигались мы сверху вниз, в прекрасную теплую погоду, в афганских домах, в гигантских корзинах, обмазанных глиной, хранились сухофрукты, грецкие орехи. Мы, под видом проверки корзин набирали продукты и в походе ели фрукты и грызли орехи, на привалах вечерами варили компот. Особой экзотикой был сушенный тутовник, его, памирцы, использовали вместо сахара. Выход из Джавайского ущелья к реке Пяндж оказался очень экзотичен. Узенькая тропинка, поднимающаяся на 70 метров по вертикальному обрыву, кое где тропу заменяли вбитые в скалу палки. Обстрел колоны пешеходов в данном месте обрекал бы на колоссальные потери. На советскую территорию мы перешли пешком по пешеходному мосту у Калай-Хумба, откуда на машинах нас доставили в аэропорт и разместили в палатках на базе подскока.
Считаю, что практика применения носильщиков афганцев обеспечила нам мирный проход и выполнение задач. Кроме того, офицеры упорно внедряли в поведение солдат привычку не группироваться на открытой местности. парадоксально, но в горах не всегда можно укрыться при обстреле. В плотном построении, как только начинается стрельба, не хватает укрытий, складок местности и фронта для совершения маневра огнём и людьми.
Буквально через несколько дней подобную задачу прочески верховий Джавая получила ДШМГ Восточного погранокруга и попало в засаду потеряв несколько человек. Там же погиб и наш десантник - рядовой Кругликов Владимир.
Осень 1982 года. Гибель Юдина Н.Н.
Басов Игорь Дмитриевич, в 1982 году старший лейтенант, заместитель начальника
1-й дшз по политчасти ДШМГ Пянджского пограничного отряда
В конце октября 1982 года часть Пянджской ДШМГ высадилась в Джавайском ущелье на месте пересечения троп, ведущих вдоль Джавая и примыкающих к нему с запада и востока ущелий, выводящих на обширное Бадахшанское плато Малого Памира. Боевую группу 1-й заставы, во главе со старшим лейтенантом Басовым майор Юдин выставил на восточном склоне горы над базовым лагерем и кишлаком. Высокая позиция боевой группы наблюдением и огнем прикрывала дшмг. Своевременное выставление группы пограничников оказалось очень удачным, т.к. в этот же вечер лагерь дшмг был обстрелян с противоположного, склона на западном берегу Джавая. Ответная стрельба пограничников снизу-вверх эффекта не приносила и только помогала бандитам ориентироваться по вспышкам. Но пулеметным огнем десантной позиции, расположенной еще выше чем нападавшие, пограничники группы Басова вынудили бандитов прекратить обстрел нижнего лагеря. Расстояние через ущелье составляло не менее 800 метров, но ПК рядового Павла Черепахи мощно колотил по склону и позициям боевиков. Повторных обстрелов больше не происходило.
21 октября 1982 года Пянджских десантников проинформировали, что от верховий Джавая к ним совместно с афганскими сарбозами двигается ДШМГ Восточного округа во главе с майором Иваном Барсуковым. Но вскоре по радио понеслись тревожные сообщения о нападении на десантников и жертвах. Навстречу Барсукову выдвинулись десантники старшего лейтенанта Плотникова. Вечером к лагерю прибыли пострадавшие «восточники», остатки сарбозов и группа Плотникова, которая использовалась в качестве носильщиков раненым товарищам. На утро совместными усилиями братских подразделений проверили район засады, вытащили погибших и нашли живыми двоих, оставшихся в арьергарде ребят. Однако, в ходе деблокирования погиб Пянджский гранатометчик Владимир Кругликов.
Верхнюю позицию боевой группы старшего лейтенанта Басова бойцы хорошо обустроили т.к. скорой помощи ожидать не приходилось, слишком высоко и по крутой открытой тропе шел маршрут. Выкопали окопы в полный рост, построили теплый, с прочной крышей блиндаж. Обследуя окружающую местность, примерно в 100 метрах Басов обнаружил старое минное поле. На камнях неширокого оползня валялась мина ПОМЗ с металлической растяжкой, скомканной от непогоды. Историю минирования командование дшмг не знало. Возможно афганцы воевали между собой и прикрывали подступы к кишлаку или наоборот выход из него.
В первых числах ноября 1982 года майор Юдин получил достоверную информацию о дислокации в примыкающем ущелье банды, напавшей на ДШМГ Восточного округа. Доложив руководству он получил запрет на выход, т.к. началась усиленная охрана государственной границы (УОГ) в честь очередной годовщины Октябрьской революции и всякие активные действия в ПВ КГБ СССР прекращались. Неугомонный Николай Николаевич вместе с начальником 1 дшз Алексеем Плотниковым группой пограничников ранним тёмным утром 6 ноября выдвинулся захватывать кишлак. Боевики обнаружили пограничников уже входящими в населенный пункт и обстреляли головной дозор в котором находился Юдин. Офицер, переводчик Асамутдинов Рустам и связист получили ранения, а майор Юдин от повторного попадания погиб. Рустаму пуля пробила левую руку и попала в магазин от автомата в нагрудном разгрузочном жилете и застряла в набитом патронами магазине. Группа Плотникова закрепившись на подступах к кишлаку вступила в перестрелку, но вытащить погибшего и раненных без поддержки не получалось. Бандиты, зажатые в маленьком кишлаке не могли уйти без потерь и отстреливались упорно. Алексей Плотников доложив на базу Джавай ситуацию запросил поддержку авиации и десанта. Вертолетами в район боестолкновения была высажена группа Бориса Маркова с замполитом 2-й дшз старшим лейтенантом Грибановым Александром. Совместными усилиями часть бандитской группы была уничтожена, остальные захвачены и приведены на базу у Джавая, где с ними с ними очень жестко поступили сарбозы-ополченцы.
Разгром джавайской бандгруппы как возмездие за гибель десантников Восточного и Пянджского ДШ был значительный и Николая Юдина командование отряда хотело представить к званию Героя Советского Союза. Но 10 ноября умер Генеральный Секретарь ЦК КПСС Брежнев, затем вспомнили, что майор начал частную операцию без разрешения вышестоящего начальства, в дни запрещения всякой деятельности и ограничились вручением семье героического офицера ордена Красного Знамени (посмертно). Офицеры дшмг считали, что майор Юдин стоял у истоков формирования тактики действий десантно-штурмовых подразделений погранвойск и внес значительный вклад в обучение офицеров новыми методами действий пограничников. Выпускники пограничных училищ 80-х годов готовились уже по новым программам, с учётом опыта афганской войны. Несомненно, есть в этом и заслуга начмана Юдина.
Николай Николаевич был женат на душанбинке и похоронили его в Душанбе. Как нам казалось его супруга была волевой и интересной женщиной. Летом 1982 года у них родилась дочка и воспитывался мальчик, шустрый энергичный ребенок лет 13-ти с явными лидерскими качествами.
Зима 1982-83 года. Куфабское ущелье, кишлак Нашир.
«Наширское стояние»
Басов Игорь Дмитриевич, в 1982 году старший лейтенант, заместитель начальника
1-й дшз по политчасти ДШМГ Пянджского пограничного отряда
Из Джавайского ущелья ДШМГ Пянджского пограничного отряда вернули на советскую территорию на базу подскока «Шуробад» и поморозив некоторое время на земляном полу в палатках, в начале декабря 1982 года высадили в Куфабском ущелье Афганистана на пограничном объекте «Калай-куф». Планировалось совместно с сарбозами пройти по долине реки вверх по течению и выставить гарнизон у кишлака Нашир. Куфабское ущелье уже было завалено снегом и хождение вне тропы по склонам гор стало трудным и даже невозможным.
В ходе боевого выхода в Нашир, афганские сарбозы встретили огневое сопротивление и отказались идти вперед. 1-я застава ДШМГ усиленная саперами, гранатометчиками и нештатная десантная застава от ММГ Московского отряда обосновалась в километре от Нашира в маленьком кишлаке бокового восточного ущелья и блокировали Куфабское ущелье. Над нашим кишлачком в узеньком ущелье, шириной 70-100 метров нависали очень крутые скалы 50-70 метров высотой, выводящие на склон, по которому, утопая в снегу, можно было пробиться к Наширу. Сам кишлак Нашир занимал большую площадь на этом же, достаточно пологом склоне. Уже за Наширом, южная сторона через 500 метров упиралась в крутую гору.
Чтобы обезопасить заставу от нападения, группу старшего лейтенанта Басова Игоря подняли над кишлачком и теперь эта позиция обеспечивала наблюдение на 3-4 километра вдоль Куфабской долины; по склону до Нашира и частично просматривалось извилистое боковое ущельице в котором засели десантные заставы. В составе боевой группы находился ефрейтор Романенко, очень ответственный, работящий и рукастый парень. До армии он закончил в Украине педагогическое училище по специализации «Учитель трудового воспитания» и будучи любознательным и хватким человеком быстро научился у местных декхан мастерству строительства каменных сооружений из природного материала. Под руководством Романенко десантники Зиенко Михаил, Навозенко Станислав, Гринев Сергей, Черепаха Павел, Полствин Виктор, Приймак Вячеслав, __________ построили хороший блиндаж-огневую позицию и другие нужные для быта и боя сооружения. Блиндаж традиционно накрыли плащ-палатками и уже не боялись снегопада и пурги. Саперы старшего лейтенанта Быкова Владимира установили на подступах к нашей позиции сигнальные мины, а гранатометы АГС-17, ручной РПГ-7 и пулемет ПК обеспечивали мощное огневое прикрытие. Однако эта позиция оказалась привлекательной для обстрела со стороны боевиков. Одиночный огонь велся с противоположного, восточного склона Куфабского ущелья, с дистанции не менее 1200-1500 метров, и хотя был явно неприцельный, звук пули слышен на большом расстоянии и нервировал десантников. Определить местонахождение стрелка не удавалось, но для профилактики и пристрелки ориентиров десантники вели ответный огонь по площади из гранатометов. АГС-17 добрасывал гранаты на противоположный склон, а вот граната РПГ-7 самоликвидировалась на расстоянии 600-800 метров, не долетая к цели. После 4-5 подобных дуэлей басмаческая стрельба прекратилась.
Через 4-6 дней «стояния» у Нашира, вечером, в темное время, наблюдая вдоль ущелья я увидел вспышку взрыва и через несколько секунд дошел его звук. Но в 200-х метрах под нами раздался взрыв мины, затем повторно вспышка на вражеской территории и взрыв недалеко от заставы. Бандиты обстреливали десантников из миномета! Я успел засечь направление позиции и посчитать по скорости звука расстояние от меня до миномета. Составляло примерно 3200 метров, в долине Куфаба. Для 82-мм батальонного миномета это почти предельная дальность. Находящиеся на загранобъекте «Калай-Куф» 120-мм минометы открыли ответный огонь в сторону басмаческого расчета. Мне сверху видны вспышки наших мин и выстрелы с вражеской позиции. Я стал корректировать огонь наших полковых минометов и довольно быстро подвел разрывы мощных мин к месту басмаческой позиции и огонь вражеского миномета прекратился. Перед операцией нас информировали о наличии у боевиком 82-мм миномета, но без опорной плиты, что не позволяло стрелять на большую дальность, снижало скорострельность и точность стрельбы, что возможно и подтвердилось в ходе артиллерийской дуэли. Басмачи произвели 4-е выстрела, наши успели ответить после 2-го и заставили их замолчать. Через несколько дней прийдя в баню на «Калай-Куф», я поблагодарил командира минометчиков за своевременную и качественную стрельбу.
В декабре сарбозы предприняли еще одну попытку пройти в Нашир по тропе вдоль реки, и снова были остановлены стрельбой. Пограничные вертолеты несколько раз проводили штурмовку кишлака, но их всегда встречали активным противозенитным огнем. Некоторые МИ-24-«крокодилы» буквально днищем скребли по склону в районе кишлака и крышам домов и было очень тревожно слышать сквозь грохот вертолетного оружия и моторов, «пукание» басмаческих винтовок. Осознав бесполезность бомбоштурмовых ударов вертолетами наше командование запросило поддержки у армейской авиации.
Дважды, нам приходило требование оставить позиции и налегке отойти на 2-3 километра от Нашира. Как нам рассказывал замполит дшмг капитан Бастрюков Николай армейская авиация должна применять какие-то «вакуумные» бомбы. Утром, отойдя на установленный рубеж мы занимали удобные места и рассаживались как в театре для зрелища. На фоне чистого голубого неба появлялись 2 точки, затем парашютики и 500-килограмовая бомба опускалась в район кишлака. Ударная волна по ущелью била зрителей эффектно. К обеду мы возвращались на позиции. Результаты БШУ нам видны не были, т.к. большая часть кишлака была скрыта за гребнем.
В декабре коммунисты дшмг провели отчетно-выборное партийное собрание, ради которого прилетели из других мест партийные офицеры, прапорщики и солдаты мангруппы. Секретарь парторганизации старший лейтенант Грибанов Александр очень грамотно и интересно отчитался, и мы переизбрали его секретарем, а его заместителем старшего лейтенанта Курганова Евгения. В этот же день наши товарищи улетели на свои базы.
Еженедельно личный состав заставы выходил на объект «Калай-Куф» для купания в бане. Старшина объекта запирал все склады, выставлял часовых, но наши бойцы умудрялись притаскивать из похода немного разнообразных консервов и свежих овощей. Честно сказать я не ругал десантников за продукты, бедная и однообразная пища приелась всем, и старшина объекта явно не отдавал все что положено, а спихивал прикомандированным невкусные харчи: перловку и т.п.
Однако, походы в баню иногда сопровождались обстрелами, были даже раненные. К декабрю 1982 года для себя я определил примету - там, где присутствует фельдшер Окнян Юрий будет «заварушка»! Юра объяснял это своими многочисленными походами. Он не пропустил ни одного боевого выхода и не зря фельдшера Окняна одним из первых солдат срочной службы в ПВ представляли к званию Героя Советского Союза!
Хорошим поводом для развлечений стала подготовка к Новому 1983 году! Для большинства личного состава служба заканчивалась. Некоторые из лучших бойцов, в том числе братья Юрий и Анатолий Свистуны, в качестве поощрения уволились в декабре. Главным новогодним событием должен стать ружейный салют и первенство здесь было у пулеметчика Паши Черепахи. Он заготавливал трассирующие патроны для своего ПК. Среди бойцов я встретил людей, буквально влюбленных в закрепленное оружие и воинскую специальность. Павел Черепаха никогда не расставался с пулеметом и очень бережно его содержал. Также поступал со своей винтовкой СВД снайпер Виктор Полствин. Крепыш и баламут Андрей Габур был ненамного выше гранатомета РПГ-7, но терпеливо таскал тяжелый гранатомет, выстрелы к нему и автомат АКС-74. За 2 года службы некоторые в совершенстве овладевали боевыми навыками. В ходе одного из горных маршей капитан Марков Б.И. приказал обстрелять подозрительный сарай, прикрывающий тропу. Гранатометчик, первой гранатой, без оптического прицела, на расстоянии 300 метров, попал точно в окошко строения и группа спокойно продолжила движение.
Из пограничного отряда нам доставляли газеты и книги. Читалось все подряд. Ночь длинная, с наступлением темноты бойцы спали и заступали на боевые посты, а я приспособил самодельную коптилку из жира и читал лежа в спальном мешке. Днем спускался вниз в расположение мангруппы за новостями, приказами и т.п. В капитальном и теплом доме размещалось управление подразделения: замполит дшмг Бастрюков Н.И., доктор Белоножко В.И., разведчик Каленов Е.Н., инженер-сапер Быков В. и офицеры 1 дшз Плотников А.Н. и Вовк В.В. Старший лейтенант Плотников Алексей исполнял обязанности начальника штаба мангруппы и Вовк Виктор временно возглавил заставу.
В начале января 1983 года, устав от однообразия я решил осмотреть местность выше позиции и поднявшись с бойцами по снежной целине вдоль нашего ущелья обнаружил хорошо протоптанную тропу из Нашира, выводящую к небольшому плато, через которое можно было уходить в соседние ущелья, миную нашу заставу. Доложил результат старшему на объекте капитану Бастрюкову Н.И. с предложением устроить на тропе засаду или использовать её для прохода в Нашир. Скоро было принято решение о штурме Нашира силами десантников нашего гарнизона и сарбозами. Некоторые солдаты из увольняемых честно сказали, что предпочли бы остаться охранять позиции и наше имущество, но не участвовать в штурме. Врио начальника заставы старший лейтенант Виктор Вовк согласился с их мнением и не стал настаивать на участии в боевой операции. Таким образом, на штурм отправились добровольцы и среди них Вячеслав Приймак, ранее отказавшийся от своей очереди для увольнения и ожидавший партию «дембелей» своего земляка-товарища. Рядовой Приймак оказался единственной жертвой Наширского штурма.
Вечером 10 января 1983 года штурмовая группа вслед за сарбозами двинулась по пояс в снегу на Нашир. Мне определили в тыловом дозоре, чтобы поддержать отстающих. Подошли к кишлаку несколькими колонами и разрозненными группами только под утро. К сожалению басмачи обнаружили пограничников и началась перестрелка. Часть бандитов в утренних сумерках по тропам отошли на гору, за кишлаком, в подготовленные позиции и оказались выше атакующих. Найти и пробиться к своей заставе мне удалось только после обеда. Старший лейтенант Вовк не стал прорываться в кишлак т.к. мы не знали где и сколько бандитов там осталось. До строений было не менее 100-300 метров глубокого снега, люди вымотаны ночным переходом и в грязных овчинных тулупах были хорошо видны на чистейшем снегу. 1-я застава оказалась в левой, крайней колоне, другая группа штурмующих от московского погранотряда располагались правее по фронту и выше. Напротив нашей заставы часть кишлака находилась ниже, в ущелье, и там группировались основные строения. Правее и выше по склону в 500-х метрах, стояли дома пореже и между ними большие поляны с редкими грудами камней и стеночками каменных террас. Обстреливающие нас бандиты располагались не ближе 500 метров, за кишлаком, но свист пуль не давал поднять голову. Любое движение среди атакующих вызывало явно прицельный огонь, спасало только большое расстояние. Мы не видели противника, но редким огнем отвечали по склону. Надо было беречь боеприпасы, т.к. погода испортилась, и мы оказались без вертолетной поддержки, идти назад надо вверх по голому склону опасно, трудно и долго. Кишлак внизу хоть и молчал, но это было логово упорных врагов. Тяжелого оружия типа гранатометов с собой не брали и оказались в худших, относительно противника условиях. Планируя операцию, командование надеялось на огневую мощь вертолетов, хорошо изучивших непокорный кишлак. Однако нелётная погода иногда помогала и десантникам. Обстрел прекращался, когда наползали облака и скрывали нас от снайперов. Воспользовавшись затишьем Виктор Вовк повел заставу по тропинке вверх, на соединение с другой группой. Туман сдуло и когда раздался свист пуль, из колоны отделился рядовой Вячеслав Приймак, он сделал несколько шагов к каменному курганчику, чтобы спрятаться за ним. В этот момент мы услышали тупой звук удара пули и все поняли: попала в человека! Вячеслав охнув упал на снег, к нему бросился фельдшер Юрий Окнян. Пуля попала в живот и всем стало понятно, что это очень опасно. Звук попадания пули в близкого человека действует на психику в десятки раз сильнее свиста пролетевшей мимо! Офицер Вовк дал команду искать укрытия в кишлаке. Бойцы посыпались вниз по склону к домам. С раненым остался Окнян и сильный, выносливый сержант Михаил Зиенко. Пограничники осмотрев строения заняли местную гостиницу-мечеть. В сумерках принесли Славу Приймака, но он уже умер. Последними словами павшего были: «Мужики - это конец!».
Мы не имели спальных мешков, посуды и другого снаряжения, упорный противник рядом, погиб наш товарищ - это все удручающе действовало на молодых людей. Лейтенант-разведчик Евгений Каленов в беседе с офицерами тихонько произнес: «Если выберемся живыми, в церкви поставлю свечки!». От коммуниста это было удивительно и интересно слышать, но мы с ним согласились.
Уточнив обстановку по радио, поняли, что кишлак захвачен пограничниками, больше потерь нет. Бандитов не найдено. Решили активные действия по проческе, сбору питания, отопления начать утром. На следующий день, ярко светило солнце, мы договорились с командирами других боевых групп, определили вертолетную площадку, порядок охраны кишлака, встретили обоз носильщиков с нашими вещами, борты и отправили тело Славы Приймака домой.
В начале февраля закончилось «наширское стояние».
Нашир.
Каленов Евгений Николаевич, в 1982 году лейтенант,
офицер разведки ДШМГ Пянджского пограничного отряда
В конце 1982 года нас, 1 ДШПЗ, высадили в предножье Памира, возле кишлака Нашир. Просто так. Валяли дурака и охраняли сами себя. Я, как разведчик ДШМГ, был безработный (никаких караванных путей, никакого движения людей, статика). Мы, офицеры жили внизу у реки Куфаб, в бывшей кошаре. Естественно, каждое утро начиналось с выдавливания вшей и сжигания уже не нужных предметов одежды, и в первую очередь нижнего белья. От безделья стал усиленно заниматься по утрам зарядкой и ледяным (из речки) обтиранием. Сначала приходили женщины из кишлака в калошах на босую ногу, аккуратно совершали все необходимые процедуры, и, наполнив кувшины (кумганы), уходили. Потом, после закаливания, я любил печь блины, благо муки было много.
Врио нач. ДШМГ (на помню Ф.И.О., майор из Тихоокеанского пограничного округа, еще до назначения начманом Данилко В.Е.) очень эрудированный офицер, каждый вечер рассказывал об искусстве (монументальное, станковое). Кто хотел и слушал его, тот узнал о художниках, их судьбах, полотнах, некоторых тонкостях их жизни и творчества). Новый -1983 год мы «встречали» там же. Не помню откуда, но у нас был большой лещ, и я его пожарил и на импровизированном блюде (из картона) выставил на условный праздничный стол. Пусть никто не подумает, что это был курорт. У меня, в этот период , работы не было. А строевые офицеры выполняли свои повседневные обязанности (выставление постов, проверка службы, обучение и воспитание л/с, различные инструктажи и т.п.).
В январе 1983 года наконец назначили войсковую операцию. Какого дня не помню, утром, около 05.00, меня разбудил переводчик и сообщил, что взбунтовались сарбозы из к. Зингирье. Причина – выдали черный хлеб. Пошел, разобрался, успокоил. Около 13-15.00 прилетели штурмовики СУ-17 (как говорили из Свердловской области), отбомбились (кто-то говорил про вакуумные бомбы). Когда они улетали, для меня пехотинца, эффект был уникальный: только они здесь, я их вижу, и через несколько секунд где-то вдалеке видны только черные точки. После них по склонам поработали наши «вертушки» МИ-24.
Примерно в 17.00, уже активно смеркалось, мы и группа капитана Рукшы начали движение вверх по склону в сторону кишлака Нашир. Шли по целине по пояс в снегу. Самое главное было не остановиться и не уснуть, ведь уже была ночь. Каюсь, один или два раза меня будили. По дороге встретили 2-х бандитов. Постреляли – уничтожили. В горах Афганистана – это обычное дело. К утру подошли к кишлаку. Рукша со своей группой был готов тихо войти в кишлак. Но, как всегда, вмешался случай. Кому-то из бандитов «приспичило»- он вышел и обнаружил группу Рукши. Это было около 06.00. Началась перестрелка. По нам стреляли со всех сторон, в том числе и с обработанных авиацией склонов.
Помню, около 8.00, время завтрака (смешно?), мы со ст. л-том Басовым И.Д. лежа в снегу, открыли банку «Кильки в томате» и с помощью ножей быстренько ее умяли. Нас обстреливали из кишлака и со склонов до 15.00. Мы скатывались вниз, кто как мог. Пули звонкие, свистящие (значит – не наши) ложились вокруг нас. Но одна тупая, глухая (я этот звук навсегда явно запомнил) попала в нашего бойца Славу Приймака. Около 16.00 (темнело рано) занесли его в какой-то богатый (условно) дом. Несмотря на оказываемую помощь, через 1-2 часа он скончался.
До февраля мы находились в Нашире. Не знаю какая от этого была польза. 2 февраля 1983 года, всех десантников вертолетами забрали в Союз. Мне команды сниматься не поступило. До 4 февраля я один оставался с сарбозами, а точнее с ополченцами в этом кишлаке. Лишь 4 февраля мне разрешили покинуть кишлак (прибыло подразделение Восточной ДШМГ). Через Шуробад вертолетом прибыл в Московский, и потом началось веселье….
Джавайское ущелье 21.10.1982 года.
Помощь «Восточникам»
Окнян Юрий фельдшер 1-й дшз Пянджской ДШМГ.
Награжден медалью «За боевые заслуги».
(По устной информации замполита ДШМГ капитана Бастрюкова Н.И. фельдшер Окнян Ю. представлялся к званию Героя Советского Союза)
21 октября, сразу после высадки, когда лагерь на Джавае только обустраивался, я по маленькой рации услышал просьбу о помощи - попали в засаду, плотный обстрел и т.д. Доложил Плотникову, тот спросил есть ли потери... Я запросил ответа , но они передали ,что потерь нет. Через некоторое время крики о помощи повторились, сказали , что уже есть потери. Я опять доложил Плотникову, он по команде Юдину.
Была собрана группа во главе с Плотниковым и отпралена вверх по ущелью навстречу Восточникам, а это были они. Не доходя с километр до попавших в засаду Восточников, по нам полоснула длиннющая очередь. Один из шедших впереди сарбозов упал с перебитой лодыжкой. Мы дружно огрызнулись по склону горы из всего что стреляло и продолжали лупить, пока Плотников не наорал на нас... На меня в частности, чтобы я раненого перевязывал, а не патроны жег... Я подполз к раненому, он не имея возможности смыться в тыл по тропе, как другие сарбозы, в камнях руками вырыл приличный окоп. Пока я его перевязывал, вызвали вертолеты, которые прилетев и не со всем разобравшись обработали наш склон. Уже начало темнеть, когда мы двинули дальше. Навстречу нам, по другому берегу реки шла группа людей. Мы их окликнули, они прокричали "зангирье, зангирье," сарбозы сказали, что это свои и мы разошлись. Позже выяснилось, что это уходила банда, устроившая засаду на Восточников. Уже в полной темноте мы подошли к Восточникам, у них было четверо погибших и человек 10 раненых. Начали отходить. Сначала я помогал нести убитого, но, потом вспомнив, что я медик, взялся за раненого. В темноте мы здорово растянулись и когда раненый заорал "куда вы меня несете" мы оглядевшись, поняли, что свернули в стропы и ушли в боковой кишлак. Начали возвращаться соблюдая предельную осторожность. Расслабились только когда услышали родной русский мат. Вышли к своим.
В большой палатке доктор старший лейтенант Владимир Белоножко организовал полевой лазарет, где мы всю ночь оказывали помощь раненым. Под утро, я сказал Белоножко, что вырубаюсь и он отправил меня отдыхать. Зайдя за палатку, я увидел нескольких спящих, раскинув спальный мешок, лег рядом с ними и заснул. Проснувшись утром от разговоров, криков, топота я увидел, что спал я рядом с погибшими Восточниками, которых положили за палаткой . Тут выяснилось, что у Восточников пропали два пулеметчика. Слава Богу, ребята остались живы, но на месте засады мы нашли около десяти трупов сарбозов шедших с Восточниками. При проческе местности погиб Кругликов.Володя.
По поводу майской высадки на Сайдан - нас высаживали 8 мая в к. Новобад. Был такой глубокий снег, что борты даже не садились, мы высаживались на ходу по шею в снег. Особенно высадкак удалась Юдину. Если нам снег доходил до шеи, то у Юдина, с его ростом, было видно только донышко каски. Новобад трясло от нашего хохота. Но, когда мы выбрались на чистое место, он показал, что рост в этом деле не самое главное. Он поднял нас на перевал с такой скоростью, что мы уже не только смеяться не хотели. а надышаться не могли. На перевале заночевали, и утром начали спуск по бездорожью вниз в Куфаб. Примерно так спускался Суворов в Альпах... Тем не менее, спуск прошел благополучно и пройдя несколько кишлаков , мы благополучно достигли Сайдана. Грустным напоминанием о моем первом Сайдане лежал хвост от сгоревшего в 81 г. вертолета.
Высаживали 1-ю заставу 8 мая на высокогорном плато у погранобъекта «Новобад». Из-за глубокого снега вертолет зависал и все прыгали в снег, доходящий до плеч. Юдин утонул в сугробе и только каска блестела из норы. Бойцы ехидно рассмеялись, но когда выбрались на чистую тропу и маршем пошли к Сайдану осознали выносливость и волю командира ДШ. Он с такой скоростью поднял группу на перевал, что бойцы еле дышали. Переночевав спустились к Сайдану по бездорожью.
Куфабское ущелье. Кишлак Нашир.
Окнян Юрий фельдшер 1-й дшз Пянджской ДШМГ.
13 декабря 1982 года я на перекладных добирался до Шуробада. Группа вылетела раньше, а почему я отстал от «поезда», я уже не помню… Помню, что борт совершил посадку в том месте, где на фугасе подорвались шесть человек со 2-й заставы Пянджской ДШМГ. Десантники просили забрать погибших, но летуны сказали, что заберут на обратной дороге. Я только увидел их через открытую дверь вертолета. Ребята лежали накрытые плащ—палатками. Взлетели и прибыли на точку Калай-Куф. Там меня уже ждали наши ребята. Загрузившись чем Бог послал, мы пошли к расположению нашей заставы. По дороге командир боевой группы сержант Толя Свистун рассказывал, как они добирались до точки после высадки. Как сарбоз ногой зафутболил старую консервную банку, и как эта самая нога улетела далеко в сторону, банка оказалась заминирована...
Добрались без приключений. Разместился с отделением управления 1-й ДШЗ и понеслись довольно таки серые будни. Развлечения бывали, когда из вышестоящего Нашира нас обстреливали, мы отвечали с большим удовольствием… Помню с верхнего поста, где командовал замполит заставы старший лейтенант Басов спустились бойцы за продуктами и водой. Загрузились, начали подыматься и тут их довольно плотно обстреляли. Заместитель начальника заставы старший лейтенант Вовк еще смеялся — говорил, что еще не видел, чтобы перебежками из-под обстрела бежали вверх. Бывало обстреливали и ночью, мы огрызались. До ближайшего дома в Нашире, по прямой мы добивали из РПГ -7. В один из дней, нас отвели в соседний кишлак, объяснили, что сейчас будут бомбить Нашир самолетами и так как могут быть промахи, пограничников отвели от греха подальше. Мы расположились на окраине кишлака и как в кино смотрели как работают самолеты. Сначала, в полной тишине, из-за гор появлялась пара самолетов, потом от них отделялись по две точки, которые приближаясь к земле становились похожими на бомбы и уже перед самой землей набирали такую скорость, что пропадали из виду. Потом слышался звук двигателей самолетов и слышались взрывы в Нашире. Потом все повторялось несколько раз…
Штурмовать Нашир мы вышли перед вечером. Многие умудрились обуться в валенки. Я такой ошибки не совершил, и в сапогах, подкованных подковами от ишаков, чувствовал себя очень неплохо. Сухие валенки лежали в рюкзаке. Потом они очень пригодились. Снег был глубокий, подъем давался не просто, особенно для тех, кто преодолевал его в валенках. Несколько человек съехало обратно. Ночью услышал стрельбу, потом говорили, что в хвост колонны пристроилось несколько басмачей и когда разобрались кто к чему, обменялись парочкой очередей и разошлись. Когда подошли к Наширу, день был уже в разгаре. Тут же начался обстрел, мы залегли. Это казалось вечностью, пули свистели все ниже, зарываться глубже в снег уже не получалось. Не помню с кем, мы, несколько человек начали отползать назад. Надо было видеть глаза начальника заставы старшего лейтенанта Плотникова, когда он увидел, что мы отходим. Мы отошли за поворот, расслабились, перекурили, успокоились и вернулись. Ничего не поменялось, обстрел продолжался, мы заняли свои лунки и лежали в них пока не налетело облако, т.е. спустился туман. В тумане несколько человек сбегали в кишлак в разведку, благополучно вернулись. Была дана команда нашей группе на спуск. Сначала, в тумане все было хорошо, мы дошли практически до середины длиннющего кишлака, туман рассеялся, и мы оказались как на ладони. По нам тут же открыли огонь, а мы не видя куда стрелять, даже не отвечали. Свист пули не очень приятный звук, тонкий, звенящий, как натянутая струна… объяснил мне, что нужно принести сумку. Но носильщики с нашими баулами ушли, с ними ушла и моя санитарная сумка. Благо, что наркотики и перевязочные пакеты я всегда носил в карманах. Вячеслав Примак начал перебегать за камень, тут в него и попала пуля. Наркотики и перевязочные пакеты у меня были с собой, я его перевязал и обколол. Офицер Вовк дал команду укрываться в кишлаке, все и рванули. Остался с Приймаком я и сержант Миша Зиенко. Мы взяли Славу за руки и по снегу потащили в кишлак. На окраину кишлака мы дошли уже в темноте. Я наклонился к Славе, посмотреть, как он, а он сказал «мужики, это конец». Больше он не говорил. Я оставил его с Мишей Зиенко на окраине, сбегал в кишлак, нашел своих, и мы уже дотащили Славу в дом. Он уже не дышал. Кто-то достал зеркальце, надеялись увидеть следы пара изо рта, но все было бесполезно. На другой день, его подняли наверх кишлака и на вертолете отправили в Союз… |
| Категория: 1982 год
|
| Просмотров: 741
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] | |
 | |  |
|
